Эх, соколик, соколик....
Не видел и не нюхал ты ни попрания, ни узурпации, а тем более деградации...
Ненависть за намерение
Есть такая старая формула — «уважение за намерение», когда человек пусть и не преуспел, но его мотивы и порыв сами по себе заслуживают уважения. В современном прокремлёвском дискурсе мы видим противоположное тому явление — презрение и даже ненависть за намерение.
Первый раз это ярко проявилось в реакции на «Евромайдан». В ней было много лицемерия, лжи, но одна искренняя нотка все-таки звучала: вышедших людей ненавидели за саму попытку изменить жизнь к лучшему, выраженной в желании евроинтеграции.
Ведь как бы пропаганда не извращалась, осознание неполноценности «русского мира» перед Европой скрыть невозможно. Там, конечно, однополые браки, детей насилуют в костюме Путина, сносят советские памятники, пролетарии громят магазины и вообще невеселы лица простых парижан, но все это говорится с интонацией алкаша на просиженном диване и в сторону телевизора. Кошмар, конечно, в семье Пугачевых-Галкиных, но хочется быть ими, а не собой.
Куда?! Куда вы собрались? Куда вы со свиным рылом к этим прекрасным белым людям? Вы думаете, они вас к себе возьмут? Вы ж наши, мы ж в одних очередях стояли, с одной пенсии копейки считали, по одним ямам вместо дорог прыгаем. Посмотрите на них и на себя — куда вы в грязных калошах на паркет?!
Они сами того не замечали, но идея эдакого «ауторасизма» — превосходства белой Европы над нашим туземным миром — звучала ясно.
Эта же мысль проявляется и сейчас в ненависти, обратите внимание, именно к молодежи, выходящей на митинги. Если мы посмотрим на фото с митингов Навального, то увидим, что молодежи там много, но в целом нет никакого глобального возрастного перевеса. Ходят и пенсионеры, и люди среднего возраста, и всякие другие, но особо концентрированный яд льется именно на молодых. В каждой истерике Соловьева, в каждой школьной проработке — та же идея ненависти за намерение, за стремление к лучшей жизни.
Что эти сопляки вообще о себе думают? Мы, дожив до седин, простатита, геморроя полвека провели в бочке дерьма. Ездили в Москву за колбасой, получали от начальства и не вякали, сидели без зарплаты, сейчас пашем в этой поганой школе, ежегодно получая новости о новой формуле оплаты труда, в которой работаем в 1,5 раза больше за вдвое меньшие деньги. А они, вот эти примодненные «хипстеры» с телефонами, едва пробившимися усиками, еще ничего в жизни не видевшие, из нашей бочки не пригубившие толком хотят на дурачка выпрыгнуть?
И вот такие говорящие головы-патриоты даже не слышат, что в такие моменты говорят о себе.
Ненависть за намерение — это ненависть не к запугиваемой молодежи, а к себе. Ненависть за потерянную молодость, неспособность отстоять свои интересы, высказаться поперек начальству, за то, что финал жизни приходит в зарплатой 20 тысяч, на которую нельзя прожить, и перспективу пенсии в 13 тысяч. Они все долгие годы молчали, принимая жизнь такой, какая есть. Они и сегодня молчат, когда никчемный третий с краю клерк в Минобрнауки выставляет им рабочий день в субботу до восьми вечера в честь приезда Навального и безо всяких доплат. Из этой бочки им уже не выбраться, их время ушло, они потеряли себя, сведя до обидной пародии на Акакия Акакиевича. Они потеряли свою страну, променяли, став частью презираемой всеми биомассы «бюджетников», с которой любое начальство может сделать все, что угодно.
И на их глазах кто-то пытается цепляться, подтягиваться, подталкивать других, хлебнуть свежего воздуха. Получится ли — вопрос второй, но как они смеют вообще? Кто разрешил? Кто надоумил? Ведь не может быть иначе. Не может без разрешения. Мы-то точно знаем, у нас разрешения нет — мы и сидим, не отсвечиваем.
Стоит понимать, что бюджетники стали злобными не сами по себе. Они не просто так завидуют и ненавидят чужое достоинство и свободу. Их такими сделала сознательно выстраиваемая система, в которой эти понятия выжигаются в числе первых. Система, в которой мы говорим «бюджетников сгонят» — и даже не задумываемся, что речь не о стаде баранов, а о людях. Тем самым констатируя, что живем в государстве, где такое отношение к людям, отношение как к хозинвентарю, который можно собрать и звонком переместить с места на место — это норма.
Положение униженное, положение стада — не то, что делает людей лучше. Потеря собственного достоинства — главная причина ненависти к чужому.